Читать интересную книгу Будни имперской стражи[СИ] - Матвей Курилкин

– Что‑то я не очень понимаю, зачем бы нашим магам за нами следить, – протянул шеф. – Они и так все наши шаги чуть не поминутно знают.

– Получается, он осталс в горде? Не клюнл? – от волнения Ханыга вновь сбился на свой гоблнский акцент. – Возвращатьс ндо!

– Спокойно, зеленый! – Шеф даже придержал за плечо, засуетившегося гоблина. – Вернемся, и чего станем делать? Бегать по столице, и спрашивать, кто за нами следит? Тогда уж точно вся маскировка зря. Нечего паниковать. Идем как шли, может, еще купится.

Рассуждение было здравое, и мы улеглись спать вокруг костра. Спалось всем неспокойно – я, например, просыпался каждый раз, как сменялись часовые, и с тревогой вглядывался в возвращавшихся своим модифицированным зрением – не подменили ли кого‑нибудь из них покойником. И вообще, честно говоря, больше доверял крысодлаку, который весь день проспал, сидя у меня за пазухой, а с наступлением ночи отправился поохотиться, очень недовольный своими обновками. Если для драки с серьезным противником вся эта сбруя хороша, то в охоте она только мешает. Но, когда я предложил временно ее снять, зверь только возмущенно чихнул – правильно, кто знает, когда придется драться?

Утром, несмотря на свои ночные тревоги, я чувствовал себя достаточно отдохнувшим, и с готовностью продолжил наслаждаться поездкой. Леди Игульфрид тоже успокоилась – то ли больше не чувствовала постороннего чародейства, то ли просто решила не обращать внимания. На дневном привале она даже подозвала какими‑то своими чарами пробегавшую мимо белку, и стала ее кормить. Правда, заметив, с каким интересом выглядывает у меня из‑под куртки крыс, белку она прогнала, потом подошла ко мне, и стала стыдить "бессовестного разбойника". Разбойник пристыженным не выглядел. Внимательно выслушав обвинительную речь, он широко зевнул прямо в лицо барышне, и отправился досыпать. После этого досталось еще и мне – за то, что позволяю этому наглецу делать все, что ему вздумается, и вообще – не воспитываю младшего товарища. Орк с гоблином веселились от души, остальные присутствующие внимали со священным ужасом, а потом, уже в дороге, лейтенант отозвал девушку в сторонку, и долго с ней о чем‑то беседовал. Вечером леди шепотом, сдерживая смех, пересказала нам этот разговор.

– Вы "очень, очень достойный разумный, который оказывает всей империи очень, очень большие услуги, и поэтому, следует относиться к вам как можно более почтительно", представляете, Сарх?

К полудню следующего дня лес поредел, а потом и совсем закончился, и мы вышли в степь. Погода испортилась. Небо подернулось неприятной дымкой – не тучами, а прозрачной пеленой, от которой солнце покраснело. Но стало не холоднее, а наоборот, жарче. Ветер сменил направление – теперь он дул не с востока, от моря, а с юга, вдоль степи. В степи, в отличие от леса, весна еще не началась. Редко где просматривается свежая травка, но в основном – сухой, бурый ковыль, который неприятно крошится под копытами лошадей. Неприглядность и однообразие пейзажа быстро утомили, все с нетерпением ждали дневного привала.

Но на привал остановиться в этот день так и не пришлось. Первым неприятности почувствовал, как всегда крысодлак. Я, правда, не сразу понял, что он и в самом деле волнуется. Дело в том, что я не выдержал, и решил снять куртку: яркое солнце и жара – не тот климат, при котором в черной кожаной куртке может быть комфортно. И естественно, зверю не понравилось, что его лишают такого удобного места для сна. Он недовольно спрыгнул на землю, потоптался немного, потом насторожился, развернулся в сторону, откуда неслись порывы ветра, насторожил уши и стал принюхиваться. А потом подскочил, взобрался на мою лошадь, и изо всех сил вцепился зубами ей в круп. Я такого, естественно не ожидал (как и лошадь), и потому мне с трудом удалось удержаться в седле. И даже лошадь я через некоторое время успокоил.

– Да что с тобой такое, паршивец? – возмутился я. – Ну хочешь, я обратно эту куртку надену!

– Подождите, Сарх. – подъехала ко мне наша ведьма. – Что‑то здесь не так.

Она взяла зверя на руки, и пристально вгляделась ему в глаза. Остальные тоже сгрудились вокруг нас, с интересом поглядывая на девушку.

Леди Игульфрид недолго заставила нас ждать – она зябко передернула плечами, и отпустила крысодлака.

– Дымом пахнет, – пожала плечами она на наши вопросительные взгляды. – Пожар где‑то, вот он и волнуется.

– Пожар? – испуганно переспросил шеф. – Это плохо, это очень плохо. Нужно возвращаться.

– Что вы такое говорите, господин Огрунхай? – возмутился командир сопровождения. – Мы даже запаха не чувствуем, пожар очень далеко! Он до нас и не дойдет.

– Лейтенант, ты что, тупой? Ветер в нашу сторону! Трава сухая! Пока ветер не поменяется, огонь будет идти в нашу сторону. И дойдет, уж поверь. Бежать надо, только куда?

– Надо бежать на северо‑восток. В сторону, противоположную той, откуда дует ветер. Тем более, это нам почти по дороге. – Угрюмо проговорила леди Игульфрид, которая последние пару минут пялилась куда‑то в вышину. – Я посмотрела глазами ястреба. Надо очень быстро отсюда убегать, и прямо сейчас, может, успеем. И она пришпорила лошадь.

Мы себя ждать не заставили, и тоже поторопились. Хотя и понимали – наши кони быстры, но с ветром лошадь соревноваться не может, какая бы хорошая она не была. А пламя распространялось именно со скоростью ветра. Скоро запах дыма почувствовали уже все – и лошади в том числе. Лошадям это явно не понравилось, и они честно попытались скакать еще быстрее.

– Шеф! – Прокричал я. – Ты же степняк! Как с этим справляются?

– Бегут, как еще с этим справляться? Что за идиотские вопросы?

– Ну, я слышал что‑то про то, что нужно пустить огонь навстречу, или что‑то в этом роде.

– Я тоже слышал, только я так не умею. Я в городе с юности живу, я не кочевник, – возмутился он.

Первым бесперспективность скачки поняла леди Игульфрид. Она чуть осадила коня, и поравнялась с нами:

– Останавливаемся. Мы не успеваем. Надо что‑то придумать.

Мы и сами уже поняли. С правой стороны, с юга, вдалеке стало видно какое‑то марево. И дым. Пламя двигалось быстрее. Под ногами то и дело пробегали мелкие зверюшки, спасающие от огня – бессмысленная затея. Огонь двигался быстро.

– Что делать‑то? Как‑то обидно будет сдохнуть от банального пожара. – Посетовал шеф.

– Это не простой пожар. Его создали. Я поняла – то, что я вчера чувствовала – это было изменение погоды. Кто‑то поменял ветер, и поднял температуру.

– А, демоны подземелий! Можно было предположить. И ведь как глупо попались! – мне почему‑то не было страшно, только досадно. Наши охранники смотрели на нас изумленно и недоверчиво. Парням явно не казалось разумным болтать обо всяких пустяках на пороге гибели. Им хотелось все‑таки попытать счастья, и попробовать смыться. Я их отлично понимал – сидеть сложа руки и ждать гибели – не самое благородное занятие. Боги такого не одобряют.

Мы еще некоторое время переругивались, продолжая мучительно выдумывать способы спасения. Но, конечно, безрезультатно – только косились на приумолкшую ведьму – все мы как‑то разом решили, что без колдовства тут не справиться.

– Кажется, придумала, – спустя еще пару минут, пробормотала леди. Во‑первых, нам нужно перебраться вон в тот овражек. Там мне будет проще. И очень быстро.

Мы не стали спрашивать, просто отправились туда, куда указывала леди. До оврага было не слишком далеко. Правда, и сам овраг глубиной не поражал.

– А теперь, господа, мне нужен круг чистой земли. Без травы. Как можно более широкий. Можете начинать. – Распорядилась леди, и мы с шефом и Ханыгой поспешили выполнить указания. Хотя я не понимал, как нам это поможет. Господа эльфы помялись немного, задаваясь тем же вопросом, но, видя, что их "император" занят грязной работой, постеснялись задавать лишние вопросы, и принялись за работу.

Мы работали очень быстро, и очень старательно. Срезали верхний слой дерна мечами, и отбрасывали куски как можно дальше. Думаю, если бы здесь присутствовали какие‑нибудь разумные, занимающиеся земледелием, они охотно предложили бы взять нас всех в ученики. И были бы довольны перспективным приобретением. Не каждый день увидишь, как всего‑то пятнадцать разумных за полчаса готовят под засевание территорию, сравнимую с небольшой городской площадью.

– Достаточно, господа, шире не нужно, – прокричала нам леди, спустя какое‑то время. Теперь постарайтесь эту территорию углубить. И поторопитесь. Пламя дойдет до нас минут через пятнадцать.

Теперь в ход вместо мечей пошли шлемы и щиты, у кого они были. Правда, землекопов из нас не получилось. Огонь подошел уже достаточно близко, и все начали надсадно кашлять от дыма. Лица у нас были грязные от сажи, земли и пота – одно удовольствие посмотреть. А леди Игульфрид сидела посреди расчищенного круга с закрытыми глазами, зарыв ладони в землю, и что‑то бормотала. Все остальные время от времени отрывались на секунду, чтобы посмотреть, чем это она занимается, но яснее не становилось. Наконец, что‑то стало меняться. Земля мелко завибрировала – не очень сильно, но ноги чувствовали дрожь. Лошади потеряли последние остатки самообладания, и пришлось отрядить несколько эльфов для того, чтобы их успокаивать. Шеф выбрал тех, которые чаще всех интересовались деятельностью ведьмы – толку в рытье от них все равно было мало. Ханыга, правда, пытался возразить – и я его понимаю – у меня тоже возникло подозрение, что господа гвардейцы могут не справиться с собственным ужасом, и ускакать на наших лошадях. На верную гибель, уйти от распространяющегося пламени теперь можно было только по воздуху. Правда, наши с гоблином подозрения оказались беспочвенными – эльфы, что ни говори, тоже не любят терять лицо, никто не потерял самообладания.